3 - Страница 26

— Нет, заказов больше не предвидится, — сказала она, когда завершила звонок, — Все мои клиенты знают, что я на отдыхе, — она вздохнула и потёрла подушечкой большого пальца ярко–алый ноготь на указательном.

— И слава Богу, — кивнула я, — Мне двух раз на всю оставшуюся жизнь хватило.

— Илья Егорович умеет доставать, знаю, — закивала Натали. — А как второй? Который не местный?

Я как–то резко замолчала, задумавшись что сказать. Стоит ли поделиться с ней, что я была знакома с Артуром ранее; или оставить это втайне?

— Тот ещё говнюк, — в итоге сухо ответила я.

Ну а что? Он открытым текстом предлагал мне переспать с ним за деньги. Илья Егорыч просто неловко намекал на такое развитие событий. И вообще, то, что я была с Артуром, ещё не значит, что он автоматически записан в мой wish–лист на всю оставшуюся жизнь. Да, он не плохой любовник. И крайне настойчив. Но это определённо не главные качества в мужчине для меня.

— Мужики, — вздохнула подруга, — Считают, что раз у них есть деньги — можно всё и всех.

Она изящно повела плечом и наморщила свой нос. Тонкая бретелька шёлкового топа скользнула вниз, и я невольно проследила за этим движением глазами, уставившись в тонкое чёрное кружево безусловно дорогого бюстгальтера его обладательницы.

Наташка — это живой пример того, как можно себя сделать. В буквальном смысле. Она не поскупилась на тюнинг; и этот тюнинг оказался вполне удачным, должна заметить. Грудь ей сделали небольшую (даже меньше моей собственной), с какими–то анатомическими имплантами — то есть сиськи были похожи не на надутые шары, а на настоящие сиськи. Помню, когда Натали призналась мне, что грудь у неё фальшивая, первым моим порывом было: «Дай потрогать». Клянусь, не отличить. А шов я искала фактически с лупой. Он находится прямо на границе с ареолой соска, и его на самом деле не найдёшь вот так сразу.

Я видела её ранние фотографии, и, если честно, не знаю, зачем она изменила форму носа и губ. Наташка и без этого была хорошенькой. Нет, операции её не испортили, отнюдь — только добавили шика и какой–то необъяснимой элегантности. Но раньше она была… Обычная что ли? Простая, домашняя, скромная девчонка. Студентка экономического факультета Тартуского университета, одна из тех, кто закончил на «отлично». Сейчас её образ кричал о том, что она — кукла не для любого мужчины. Слишком дорогая даже для единичного сопровождения.

— Кируся, ты о чём задумалась? — дёрнул меня из моих мыслей её тонкий голосок.

— А? — я подняла глаза и посмотрела на её идеальное лицо, — Да так, ни о чём. Пижама красивая.

Натали широко улыбнулась. Тепло, искренне, по–настоящему.

— Хочешь, подарю?

— Не хочу, — я невольно растянулась в ответной улыбке, — Я люблю в футболках Джексона спать.

— Как он? Нужно записаться на стрижку, — Наташка пригладила высокий хвост рукой и накрутила кончик золотистых волос вокруг пальца, — Может цвет изменить? Что–то надоело мне быть блондинкой.

— А как же работа?

— А что работа? Была блондинка, стала брюнетка, — пожала плечами она, — Постоянных клиентов предупрежу, так их только трое, остальные обычно приезжие и заказывают сопровождение на раз, максимум — два. Им вообще без разницы, лишь бы улыбалась и кивала.

Я как–то странно хмыкнула и закинула голову на подголовник дивана. Холодная кожа обивки вызвала мурашки, и я поморщилась.

— Может, мне к тебе устроиться? — неожиданно выдала я, — Надоело за стойкой в салоне стоять за минималку[1].

Ответом мне был громкий и заливистый смех.

— Не стоит, Кира. Ты не создана для такой работы.

Я подняла голову и посмотрела на Натали с интересом.

— Серьёзно, — продолжила она, потянувшись к блюду с печеньем, — Ты слишком много думаешь о морали. Правильно это или нет.

Пожав плечами, я подтолкнула ногой сладости к ней ближе. Стекло журнального столика приморозило мою пятку, и я поджала пальцы.

— Я отчасти понимаю тебя, сама раньше была такой, — Натали вздохнула и откусила приличный кусок своего недодесерта, — Но потом поняла, что мораль мне холодильник не наполнит и счета за квартиру не оплатит.

— У тебя высшее образование, — наконец–то подала голос я, — Почему ты не хочешь работать по специальности?

— Ты издеваешься? — фыркнула Наташка, — Кем я могу работать с образованием экономиста? Только бухгалтером. Дай Бог, если моя зарплата будет семь сотен чистыми в месяц.

«Зато чистыми» — как–то грустно подумала я, но промолчала.

— Я не хочу тратить свою молодость на то, чтобы с трудом сводить концы с концами; или прозябать без выходных и отпусков ближайшие лет десять, — она пожала плечами, и снова принялась жевать, — В конце концов, жизнь у нас одна.

— Наташ, я могу задать тебе один вопрос личного характера? — спросила я, набравшись смелости.

— Валяй, — она откинулась на кресле и снова начала накручивать кончик своего хвоста вокруг пальца.

— Ты спишь со своими клиентами? Ну, неофициально?

Она ухмыльнулась и отпустила волосы. Положив руки на подлокотники кресла с цветочной бархатной обивкой, она закинула здоровую ногу на другую, и едва заметно передёрнулась.

— А как ты думаешь?

Я пожала плечами:

— Мне с трудом вериться, что кто–то готов платить пять сотен за двух–трёхчасовое сопровождение, — честно сказала я, ставя опустевшую чашку на стол.

— Осуждаешь? — спросила Натали, пристально глядя мне в глаза.

— Нет. Я не лучше тебя, и ты это знаешь, — ответила я, выдержав её взгляд.